Заявка: Уччи/Нода. Однажды, в одном из приватных разговоров, Нода пропалился, что хочет стать террористом и захватить мир. Вынашивать планы по захвату мира и уничтожения Японии. «И будем вместе править миром! Ну разве не круто, а?»
P.S. Я решил, что так писать будет проще, а то я увязну в деталях, бро.
Уччи, нихон но сайкидо хонтони декиннааа~Широкая улица. Гроза. Несмотря на сильный дождь, люди бегут по своим делам: кто с зонтиком, кто прикрывается тем, что под рукой есть – пакет ли, папка ли. Почему-то никто не остановится и не зайдет в кафе переждать дождь. Все спешат. Правильно, время никого не ждет. Все течет, все меняется.
Вот о чем я думаю, глядя на улицу из окна небольшого кафе. Странно, да? Смотря на простые вещи, иногда отвлекаешься от того, что мучает твою голову постоянно, день за днем. В последнее время я все чаще задумываюсь над смыслом жизни. Еще страннее? Ну да, обычно это лишь забава для стариков и извечная тема для разговоров между влюбленными подростками. Боже, я еще сам себе и вопросы задаю. Хоть не вслух, уже радует.
О, вот и пришел, как договаривались. А он все такой же непредусмотрительный. Перебегает улицу. От крыши до крыши измеряется расстояние до его следующей минутной остановки. Скоро он с шумом ввалится в кафе и, как всегда, не найдя меня, закричит на все заведение мое имя. Может сразу повернуться? Я и вправду сел в самом углу и спиной к выходу. Он может увидеть меня из окна? Нет, он опаздывает, поэтому ему будет не до этого.
- Такеши! Нода, ты пришел уже? - как и ожидалось. Ему все равно, как люди отреагируют на мокрого, вбежавшего посетителя и, к тому же, орущего на все заведение. Похоже на него еще и неодобрительно покосился охранник. Надо бы остановить его до того момента, как тот решить сказать ему «пару ласковых».
- Уччи, я тут. Иди сюда, - я поворачиваюсь и приветливо улыбаюсь. Он, необычайно радостный, бежит ко мне и садится рядом.
- Извини, зонт забыл дома и поэтому немного опоздал. Ну, сам знаешь, - Учияма снимает с себя куртку и выжимает воду прямо на пол. Да, он совсем не изменился.
- Как ты? Как учеба? – эти вопросы он уже спрашивал, когда мы говорили месяц назад по телефону. Тогда, помнится, я сказал, что у меня все хорошо. Уверен, что в этот раз не смогу сказать в лицо ему, лучшему другу, ложь. Отодвинув стакан с содовой, сложив руки в замок, пытаюсь произнести, как будто ничего не произошло:
- Бросил.
- Что? – парень ударяет кулаками по столу, еще больше привлекая к себе внимание. - Я-то думал, ты хочешь стать…
- А ты кем хочешь быть? Неужели ты все еще учишься в строительном?
- Мне… - он замолкает и смотрит под ноги, - … пришлось забрать документы, потому что мать опять положили в больницу и нужны были средства. Я пошел работать.
- Видишь, у каждого свои причины, - я пододвигаю к себе напиток и делаю глоток.
- Тогда, почему ты не обратился к Янкуми, к классу, ко мне, в конце концов? Я что, чужой тебе что ли? Это же была твоя мечта. Я помню, как ты мне рассказывал об этом. Мы часто болтали о подобной ерунде, прогуливая школу.
А он все еще помнит. Я уже об этих безмятежных деньках забыл, хоть и времени прошло всего ничего. Хотя с ним, я чувствую себя все тем же мальчишкой, готовым пойти на все ради простого развлечения.
- Да, была. Но время меняется, и желания тоже меняются, - я снова веду себя как семнадцатилетний идиот. Вот и зачем я кладу ногу на свободный стул и закидываю на нее другую? Я же давно для себя решил, что так делать не буду.
- Да, пожалуй, ты прав. – Он с минуту молчит. Наверное, ему не хочется сидеть в тишине, поэтому он зовет официантку и делает заказ. Когда мне принесли еще один стакан с содовой, Учияма наконец-то решается снова заговорить. И он, сделав вид, что давно хотел об этом рассказать, но все никак не мог вставить слова, начал говорить про остальных.
Я выслушал его довольно скучный рассказ, состоящий из одних серых фактов. Кума молодец, Шин молодец, да все молодцы. Почему же у нас все пошло не так, как хотела эта глупая учительница? Ведь все могло быть по-другому. А будущее было таким светлым и прекрасным, когда мы только выпустились. Казалось, что весь мир лежал у моих ног. Хотя, в принципе, так оно и остается. Но тогда это было совершенно иное ощущение.
- Знаешь, Уччи. А я ведь не просто так тебя позвал, - я прерываю его скучный монолог. Он перевел на меня удивленный взгляд. В глазах его ясно читается разочарование. Почему-то это выражение лица не заставляет меня перейти сразу к делу, а скорее наоборот. Это невероятно весело. Я, не удержавшись, смеюсь. Хоть атмосфера стала не такой напряженной. Да и Уччи, услышав мой смех, продолжает на меня также смотреть и одновременно одной рукой чешет затылок, мол, «а что такое?».
- А ты все не меняешься.
- А я гляжу, ты сильно изменился.
- Всему есть свои объяснения. Скоро ты сам все поймешь. С чего бы начать? – произношу я, оглядываю кафешку вокруг, как будто это даст мне какую-то подсказку. В помещение заходят три старшеклассника. Один из них солидно обмахивается веером и одной рукой выпихивает из кафе своего, наверное, друга. И еще один такой довольный стоит. Тут по ним сразу видно, что школьная жизнь их прекрасно устраивает. Все у них хорошо. По крайней мере, на вид. Тут самый высокий оглядывается в поисках свободного места, не находит его, резко оборачивается и уже пинком выпихивает своего товарища.
Точно. Начну, пожалуй, именно со школы, а то придется вечно возвращаться к этим временам. А так расскажу, и можно будет снова забыть об этом моменте.
- Да что ты такой кислый? – я подсаживаюсь на его сторону и тыкаю ему указательным пальцем в щеку, заставляя того невольно улыбнуться. – Сейчас все расскажу. Значит так… Началось все с самого приезда Янкуми.
Рассказывая ему это, я сам заново переживаю все те ключевые эпизоды в моей жизни. Хочу опустить многие детали, но большая часть из того, что я не хочу говорить, все равно произношу вслух. Только в виде шутки. А верить или нет, это уже он должен будет решить.
Кажется, я никому не рассказывал, что жил только с матерью. Хотя если бы спросили, для многих это было бы естественно даже. Но меня беспокоило то, что мать отказывалась говорить правду. На все вопросы об отце она говорила то, что он мертв, то, что уехал в экспедицию. Первым более ли менее правдоподобным вариантом я посчитал то, что он нашел себе любовницу и сбежал. На этом и успокоился. Ну, отец гад, больше ничего не скажешь.
- В общем, я тебе не рассказывал, но… помнишь, показывали года три назад о сопротивлении террористов. Нашумевшее дело, главаря арестовали, для жителей все окончилось прекрасно. То был мой отец. Это и было началом конца, так сказать, - я улыбаюсь, хоть и говорю такие вещи. Кажется, Уччи не верит мне. Хотя ему простительно, ведь и я тоже не с первого раза поверил. Пока меня не заставили сделать это группа террористов.
Я продолжаю ему рассказывать. Про то, как однажды группа террористов отследила и утащила меня в их штабквартиру. И рассказала всю правду. Этот ошеломляющий поток информации тогда сводил с ума. Отец – террорист. У меня есть братья и сестры. Большинство из них уже мертвы. Самым старшим оказался я. Вместе со мной привезли еще мою предполагаемую сестру. Нас держали несколько суток в комнате без окон, как пленников. Потом кто-то все-таки решился напомнить, что мы дети их главы. То есть, мы тоже, так называемые, избранные. То есть, отец и нас наградил теми же выдающимися умом и чувством справедливости, теми же взглядами на страну, что и у него самого. Мне это казалось странным. Слава Богу, нас додумались освободить. Как только сказали, что я свободен, помниться, в первую очередь хотел бежать к ребятам и рассказать эту небылицу.
- А, это когда мы тебя трое суток искали вместе по всему городу? А ты еще заявился и сказал нагловато, что тебя поймали менты, как свидетеля. И не выпускали, считая, что ты скажешь еще что-нибудь. Я прав?
- Да, то самое. И, как полагается преступникам, они заставили молчать. А фишка знаешь в чем? – когда я ему рассказываю, случайно сам же перехожу на его сленг.
И тут я подсаживаюсь ближе и шепчу ему на ухо часть истории. Как оказалось, Глава связался со своими сообщниками и сказал, что мы с сестрой ничего не знаем, и чтобы нас отпустили. Террористы же цеплялись даже за такие тонкие нитки надежды. Они решили ослушаться Главы и пригласили меня с девочкой к ним. Мол, с его-то генами мы все сможем. Я, помня слова учительницы, сразу отказался. Они сделали попытку уговорить меня, но я твердо стоял на своем. Террористы сдались, но сказали, что дают месяц на то, чтобы передумать. И снова напомнили, чтобы никому не рассказывал.
Наверное, если бы отец тогда знал о предложении террористов, убил бы и меня, и их.
- И зачем же они тебя выбрали? У тебя ж, как таковых, умственных способностей не наблюдалось? – Усмехаешься, да? Знаешь, проводя время с тобой, мне было как-то не до учебы. Сам же знаешь, сколько мы сбегали из школы поиграть в автоматы, в дартс, просто гуляли, в конце концов.
- Только не говори мне, что ты всегда думал, что я идиот. Сам же знаешь, что это не так, – я смотрю ему прямо в глаза, улыбаюсь, тянусь к своему стакану, делаю глоток и продолжаю. Да, я люблю делать паузы, что поделаешь! - А я в то время думал, находясь в вашей компании. Знаешь, мне показалось, что мыслят террористы так же, как и я. Этот мир полон грешных существ, из которых люди – самое ужасное, что есть на свете. Скорее не так. Общество – вот, что самое отвратительное.
- Но почему ты им так сильно доверял? Разве ты не мог сказать мне? Почему ты молчал?
- Все мои протесты против школьных правил наш завуч рассматривал со стороны «они идиоты, вот и предлагают идиотские вещи». Знаешь, тогда я понял, что проще мне не говорить всего того, что я думаю на самом деле. Ведь дурака, занятого делом, утихомирить сложнее, чем буйного помешанного.
- Помешанного? Да кто бы тебя таким посчитал?
- А разве бы нет? Если бы я тебе сказал о своих планах, то ты бы не считал меня таким? Считал. По глазам твоим вижу. Уж кому-кому, а мне ты не солжешь.
- Ну, я бы…
- Не зацикливайся на том, что было бы. В общем, я думал, пока мы учились. Все-таки, я все еще хотел стать модным дизайнером. Моя мечта пропала только тогда, когда я не прошел по баллам в университет. Не то, чтобы я был зол на них. Сам виноват, что положился на удачу. Видно, не мое оно. И тогда я снова решил все обдумать. Почему я и в этот раз ни с кем не поговорил? Собственно, а кому нужен лишний груз на плечах?
- Я бы никогда…
- …не отказал в помощи. Даже если бы тебя убили? Я тобой рисковать ни в коем случае не мог. А даже если бы я тебе сказал, чтобы ты в одиночку мог сделать?
- Я бы обязательно тебе помог, - не придумав, как именно, решаешь зайти с другого края, - Ты мог отказаться и жить прекрасно!
- Так, как все? Нет, это меня не устраивает.
- Но тебе совсем не обязательно было бы…
- Знаешь, почему я тебе все это рассказываю? Я, как временный глава, пока не вернется отец, составляю планы и вынужден многие обязанности взять на себя. Вокруг так много предателей. Мне нужно на кого-то положиться. Я знаю, что ты меня не выдашь. Мне нужен тот, кто поддержит меня. В общем, давай, соглашайся! И мы будем вместе править миром! – глядя на потрясенного Уччи, решился помахать руками перед лицом. Никакой реакции. Тогда я подскочил, заставив того очнуться от резкого движения. - Ну, круто же, да? Как герои какого-то фильма. Разве тебе никогда не хотелось такого?
- Ну, знаешь. Это не такое простое решение, как сходить в кино. Тем более как ты собираешься изменить мир?
- Не вас ли там, строителей учили базовой науке? Для того, чтобы построить что-либо новое, нужно: а) разрушить старое, если это необходимо- расчистить место, выделить время, мобилизовать силы для построения нового; б) знать, что именно вы хотите построить. Не стоит крушить, не зная путей к созиданию. Нужно знать, куда идешь. Если не знаешь, куда идешь, придешь не туда. Насчет этого всего, не беспокойся, у меня есть план. Все узнаешь скоро. Ну, раз ты согласен, - я тяну Учияму за рукав рубашки, а сам уже готов встать и идти. Но, он отстраняется. Кажется, я наговорил слишком много.
- Я не могу. После всего этого. Я не могу просто так взять и пойти с тобой.
- Пытаться спастись бегством для слабых – это нормально. Я защищу всех. Тебя, в первую очередь. Не волнуйся.
Я подхожу, беру его за руку, вывожу на улицу. Свободной рукой одним движением показываю ему все небо.
- Уччи, и все это будет нашим. Я построил сложнейшее уравнение. Мой план безупречен. Все будет идеально. Только план многоступенчатый, а уравнение со многими неизвестными. Но, чтобы его решить, мне нужно, чтобы одна неизвестная стала постоянной величиной, понимаешь. Z – const. И этой константой будешь ты, - я тыкаю пальцем ему в грудь, давая понять, что решать ему надо сейчас же. Ты колеблешься. Еще бы! Решается твоя судьба. Со мной или против меня? Какой же выбор ты сделаешь? Решай же.
- Я согласен. Посвяти меня в свои планы.
Чувствую, что готов прыгать от радости. Но еле сдерживаюсь. Вместо этого только смеюсь и треплю по голове своего друга. Приближаясь близко, шепчу ему на ухо:
- Выбор сделан. Что ж, откроем Ящик Пандоры вместе? Погрузим этот мир в пучину отчаяния и безысходности. Посмотрим, что лежит на дне этого ящика. Какие будут варианты?
P.S. Я решил, что так писать будет проще, а то я увязну в деталях, бро.
Уччи, нихон но сайкидо хонтони декиннааа~Широкая улица. Гроза. Несмотря на сильный дождь, люди бегут по своим делам: кто с зонтиком, кто прикрывается тем, что под рукой есть – пакет ли, папка ли. Почему-то никто не остановится и не зайдет в кафе переждать дождь. Все спешат. Правильно, время никого не ждет. Все течет, все меняется.
Вот о чем я думаю, глядя на улицу из окна небольшого кафе. Странно, да? Смотря на простые вещи, иногда отвлекаешься от того, что мучает твою голову постоянно, день за днем. В последнее время я все чаще задумываюсь над смыслом жизни. Еще страннее? Ну да, обычно это лишь забава для стариков и извечная тема для разговоров между влюбленными подростками. Боже, я еще сам себе и вопросы задаю. Хоть не вслух, уже радует.
О, вот и пришел, как договаривались. А он все такой же непредусмотрительный. Перебегает улицу. От крыши до крыши измеряется расстояние до его следующей минутной остановки. Скоро он с шумом ввалится в кафе и, как всегда, не найдя меня, закричит на все заведение мое имя. Может сразу повернуться? Я и вправду сел в самом углу и спиной к выходу. Он может увидеть меня из окна? Нет, он опаздывает, поэтому ему будет не до этого.
- Такеши! Нода, ты пришел уже? - как и ожидалось. Ему все равно, как люди отреагируют на мокрого, вбежавшего посетителя и, к тому же, орущего на все заведение. Похоже на него еще и неодобрительно покосился охранник. Надо бы остановить его до того момента, как тот решить сказать ему «пару ласковых».
- Уччи, я тут. Иди сюда, - я поворачиваюсь и приветливо улыбаюсь. Он, необычайно радостный, бежит ко мне и садится рядом.
- Извини, зонт забыл дома и поэтому немного опоздал. Ну, сам знаешь, - Учияма снимает с себя куртку и выжимает воду прямо на пол. Да, он совсем не изменился.
- Как ты? Как учеба? – эти вопросы он уже спрашивал, когда мы говорили месяц назад по телефону. Тогда, помнится, я сказал, что у меня все хорошо. Уверен, что в этот раз не смогу сказать в лицо ему, лучшему другу, ложь. Отодвинув стакан с содовой, сложив руки в замок, пытаюсь произнести, как будто ничего не произошло:
- Бросил.
- Что? – парень ударяет кулаками по столу, еще больше привлекая к себе внимание. - Я-то думал, ты хочешь стать…
- А ты кем хочешь быть? Неужели ты все еще учишься в строительном?
- Мне… - он замолкает и смотрит под ноги, - … пришлось забрать документы, потому что мать опять положили в больницу и нужны были средства. Я пошел работать.
- Видишь, у каждого свои причины, - я пододвигаю к себе напиток и делаю глоток.
- Тогда, почему ты не обратился к Янкуми, к классу, ко мне, в конце концов? Я что, чужой тебе что ли? Это же была твоя мечта. Я помню, как ты мне рассказывал об этом. Мы часто болтали о подобной ерунде, прогуливая школу.
А он все еще помнит. Я уже об этих безмятежных деньках забыл, хоть и времени прошло всего ничего. Хотя с ним, я чувствую себя все тем же мальчишкой, готовым пойти на все ради простого развлечения.
- Да, была. Но время меняется, и желания тоже меняются, - я снова веду себя как семнадцатилетний идиот. Вот и зачем я кладу ногу на свободный стул и закидываю на нее другую? Я же давно для себя решил, что так делать не буду.
- Да, пожалуй, ты прав. – Он с минуту молчит. Наверное, ему не хочется сидеть в тишине, поэтому он зовет официантку и делает заказ. Когда мне принесли еще один стакан с содовой, Учияма наконец-то решается снова заговорить. И он, сделав вид, что давно хотел об этом рассказать, но все никак не мог вставить слова, начал говорить про остальных.
Я выслушал его довольно скучный рассказ, состоящий из одних серых фактов. Кума молодец, Шин молодец, да все молодцы. Почему же у нас все пошло не так, как хотела эта глупая учительница? Ведь все могло быть по-другому. А будущее было таким светлым и прекрасным, когда мы только выпустились. Казалось, что весь мир лежал у моих ног. Хотя, в принципе, так оно и остается. Но тогда это было совершенно иное ощущение.
- Знаешь, Уччи. А я ведь не просто так тебя позвал, - я прерываю его скучный монолог. Он перевел на меня удивленный взгляд. В глазах его ясно читается разочарование. Почему-то это выражение лица не заставляет меня перейти сразу к делу, а скорее наоборот. Это невероятно весело. Я, не удержавшись, смеюсь. Хоть атмосфера стала не такой напряженной. Да и Уччи, услышав мой смех, продолжает на меня также смотреть и одновременно одной рукой чешет затылок, мол, «а что такое?».
- А ты все не меняешься.
- А я гляжу, ты сильно изменился.
- Всему есть свои объяснения. Скоро ты сам все поймешь. С чего бы начать? – произношу я, оглядываю кафешку вокруг, как будто это даст мне какую-то подсказку. В помещение заходят три старшеклассника. Один из них солидно обмахивается веером и одной рукой выпихивает из кафе своего, наверное, друга. И еще один такой довольный стоит. Тут по ним сразу видно, что школьная жизнь их прекрасно устраивает. Все у них хорошо. По крайней мере, на вид. Тут самый высокий оглядывается в поисках свободного места, не находит его, резко оборачивается и уже пинком выпихивает своего товарища.
Точно. Начну, пожалуй, именно со школы, а то придется вечно возвращаться к этим временам. А так расскажу, и можно будет снова забыть об этом моменте.
- Да что ты такой кислый? – я подсаживаюсь на его сторону и тыкаю ему указательным пальцем в щеку, заставляя того невольно улыбнуться. – Сейчас все расскажу. Значит так… Началось все с самого приезда Янкуми.
Рассказывая ему это, я сам заново переживаю все те ключевые эпизоды в моей жизни. Хочу опустить многие детали, но большая часть из того, что я не хочу говорить, все равно произношу вслух. Только в виде шутки. А верить или нет, это уже он должен будет решить.
Кажется, я никому не рассказывал, что жил только с матерью. Хотя если бы спросили, для многих это было бы естественно даже. Но меня беспокоило то, что мать отказывалась говорить правду. На все вопросы об отце она говорила то, что он мертв, то, что уехал в экспедицию. Первым более ли менее правдоподобным вариантом я посчитал то, что он нашел себе любовницу и сбежал. На этом и успокоился. Ну, отец гад, больше ничего не скажешь.
- В общем, я тебе не рассказывал, но… помнишь, показывали года три назад о сопротивлении террористов. Нашумевшее дело, главаря арестовали, для жителей все окончилось прекрасно. То был мой отец. Это и было началом конца, так сказать, - я улыбаюсь, хоть и говорю такие вещи. Кажется, Уччи не верит мне. Хотя ему простительно, ведь и я тоже не с первого раза поверил. Пока меня не заставили сделать это группа террористов.
Я продолжаю ему рассказывать. Про то, как однажды группа террористов отследила и утащила меня в их штабквартиру. И рассказала всю правду. Этот ошеломляющий поток информации тогда сводил с ума. Отец – террорист. У меня есть братья и сестры. Большинство из них уже мертвы. Самым старшим оказался я. Вместе со мной привезли еще мою предполагаемую сестру. Нас держали несколько суток в комнате без окон, как пленников. Потом кто-то все-таки решился напомнить, что мы дети их главы. То есть, мы тоже, так называемые, избранные. То есть, отец и нас наградил теми же выдающимися умом и чувством справедливости, теми же взглядами на страну, что и у него самого. Мне это казалось странным. Слава Богу, нас додумались освободить. Как только сказали, что я свободен, помниться, в первую очередь хотел бежать к ребятам и рассказать эту небылицу.
- А, это когда мы тебя трое суток искали вместе по всему городу? А ты еще заявился и сказал нагловато, что тебя поймали менты, как свидетеля. И не выпускали, считая, что ты скажешь еще что-нибудь. Я прав?
- Да, то самое. И, как полагается преступникам, они заставили молчать. А фишка знаешь в чем? – когда я ему рассказываю, случайно сам же перехожу на его сленг.
И тут я подсаживаюсь ближе и шепчу ему на ухо часть истории. Как оказалось, Глава связался со своими сообщниками и сказал, что мы с сестрой ничего не знаем, и чтобы нас отпустили. Террористы же цеплялись даже за такие тонкие нитки надежды. Они решили ослушаться Главы и пригласили меня с девочкой к ним. Мол, с его-то генами мы все сможем. Я, помня слова учительницы, сразу отказался. Они сделали попытку уговорить меня, но я твердо стоял на своем. Террористы сдались, но сказали, что дают месяц на то, чтобы передумать. И снова напомнили, чтобы никому не рассказывал.
Наверное, если бы отец тогда знал о предложении террористов, убил бы и меня, и их.
- И зачем же они тебя выбрали? У тебя ж, как таковых, умственных способностей не наблюдалось? – Усмехаешься, да? Знаешь, проводя время с тобой, мне было как-то не до учебы. Сам же знаешь, сколько мы сбегали из школы поиграть в автоматы, в дартс, просто гуляли, в конце концов.
- Только не говори мне, что ты всегда думал, что я идиот. Сам же знаешь, что это не так, – я смотрю ему прямо в глаза, улыбаюсь, тянусь к своему стакану, делаю глоток и продолжаю. Да, я люблю делать паузы, что поделаешь! - А я в то время думал, находясь в вашей компании. Знаешь, мне показалось, что мыслят террористы так же, как и я. Этот мир полон грешных существ, из которых люди – самое ужасное, что есть на свете. Скорее не так. Общество – вот, что самое отвратительное.
- Но почему ты им так сильно доверял? Разве ты не мог сказать мне? Почему ты молчал?
- Все мои протесты против школьных правил наш завуч рассматривал со стороны «они идиоты, вот и предлагают идиотские вещи». Знаешь, тогда я понял, что проще мне не говорить всего того, что я думаю на самом деле. Ведь дурака, занятого делом, утихомирить сложнее, чем буйного помешанного.
- Помешанного? Да кто бы тебя таким посчитал?
- А разве бы нет? Если бы я тебе сказал о своих планах, то ты бы не считал меня таким? Считал. По глазам твоим вижу. Уж кому-кому, а мне ты не солжешь.
- Ну, я бы…
- Не зацикливайся на том, что было бы. В общем, я думал, пока мы учились. Все-таки, я все еще хотел стать модным дизайнером. Моя мечта пропала только тогда, когда я не прошел по баллам в университет. Не то, чтобы я был зол на них. Сам виноват, что положился на удачу. Видно, не мое оно. И тогда я снова решил все обдумать. Почему я и в этот раз ни с кем не поговорил? Собственно, а кому нужен лишний груз на плечах?
- Я бы никогда…
- …не отказал в помощи. Даже если бы тебя убили? Я тобой рисковать ни в коем случае не мог. А даже если бы я тебе сказал, чтобы ты в одиночку мог сделать?
- Я бы обязательно тебе помог, - не придумав, как именно, решаешь зайти с другого края, - Ты мог отказаться и жить прекрасно!
- Так, как все? Нет, это меня не устраивает.
- Но тебе совсем не обязательно было бы…
- Знаешь, почему я тебе все это рассказываю? Я, как временный глава, пока не вернется отец, составляю планы и вынужден многие обязанности взять на себя. Вокруг так много предателей. Мне нужно на кого-то положиться. Я знаю, что ты меня не выдашь. Мне нужен тот, кто поддержит меня. В общем, давай, соглашайся! И мы будем вместе править миром! – глядя на потрясенного Уччи, решился помахать руками перед лицом. Никакой реакции. Тогда я подскочил, заставив того очнуться от резкого движения. - Ну, круто же, да? Как герои какого-то фильма. Разве тебе никогда не хотелось такого?
- Ну, знаешь. Это не такое простое решение, как сходить в кино. Тем более как ты собираешься изменить мир?
- Не вас ли там, строителей учили базовой науке? Для того, чтобы построить что-либо новое, нужно: а) разрушить старое, если это необходимо- расчистить место, выделить время, мобилизовать силы для построения нового; б) знать, что именно вы хотите построить. Не стоит крушить, не зная путей к созиданию. Нужно знать, куда идешь. Если не знаешь, куда идешь, придешь не туда. Насчет этого всего, не беспокойся, у меня есть план. Все узнаешь скоро. Ну, раз ты согласен, - я тяну Учияму за рукав рубашки, а сам уже готов встать и идти. Но, он отстраняется. Кажется, я наговорил слишком много.
- Я не могу. После всего этого. Я не могу просто так взять и пойти с тобой.
- Пытаться спастись бегством для слабых – это нормально. Я защищу всех. Тебя, в первую очередь. Не волнуйся.
Я подхожу, беру его за руку, вывожу на улицу. Свободной рукой одним движением показываю ему все небо.
- Уччи, и все это будет нашим. Я построил сложнейшее уравнение. Мой план безупречен. Все будет идеально. Только план многоступенчатый, а уравнение со многими неизвестными. Но, чтобы его решить, мне нужно, чтобы одна неизвестная стала постоянной величиной, понимаешь. Z – const. И этой константой будешь ты, - я тыкаю пальцем ему в грудь, давая понять, что решать ему надо сейчас же. Ты колеблешься. Еще бы! Решается твоя судьба. Со мной или против меня? Какой же выбор ты сделаешь? Решай же.
- Я согласен. Посвяти меня в свои планы.
Чувствую, что готов прыгать от радости. Но еле сдерживаюсь. Вместо этого только смеюсь и треплю по голове своего друга. Приближаясь близко, шепчу ему на ухо:
- Выбор сделан. Что ж, откроем Ящик Пандоры вместе? Погрузим этот мир в пучину отчаяния и безысходности. Посмотрим, что лежит на дне этого ящика. Какие будут варианты?
@темы: фанфики